(Пишет паломник из Ростова на Дону, Киреев Сергей)
Это моя вторая поездка на Афон. Первая состоялась два года назад в ноябре и проходила по основным крупным монастырям в сопровождении гида Николая. Переезжали по Афону на автомобиле. О том огромном духовном опыте, полученном в результате первой поездки, не в этом отзыве. Здесь я хочу рассказать о втором посещении Афона, уже пешком, с восхождением на Вершину в последнюю неделю июля месяца, с соответствующей климатической обстановкой. Сразу оговорюсь, что обе поездки мне дороги одинаково и обе оставят, как мне кажется, о себе долгую и добрую память.
После первого посещения Афона осталась мечта всё-таки дойти до Вершины и помолиться в храме Панагии и в храме Преображения Господня, который, как я читал в инетовских отзывах, строится около Русского Креста на Вершине. И вот, как всегда это бывает с посещением Святых мест, как-то сама-собой, стала вырисовываться эта моя вторая поездка. Собрались тем же коллективом: отец Георгий, мой крёстный Игорь (так управил Господь, что он немного моложе меня), мой сокурсник по институту Александр и я, раб Божий Сергей. За исключением Игоря (он бывший десантник, и уже достаточно долгое время «бывший», но, тем не менее, как известно, десантников бывших не бывает) все остальные либо «предпенсионного» возраста, либо с болячками, либо и то и другое одновременно, и как говориться, уже лет 20 ничего тяжелее шариковой ручки и книжки в руках не держали. «Десантник» наш, кстати, тоже с капитально поломанными, в своё время, в автокатастрофе ногами. Это я описываю к тому, чтобы уважаемый читатель оценил всю нашу дерзкую, я бы сказал даже наглую, самоуверенность — с 15 кг рюкзаками в конце июля, в Греции (пусть даже и северной) переться в гору 2033 метра над уровнем нашей грешной земли, а точнее моря. И как вы уже, наверное, догадываетесь, нам это удалось (!), а верующие люди поймут, что не благодаря нашим собственным силам. Но обо всём по порядку.
После небольшого «троллинга» по Интернету, я попал на сайт Afon– Ellada и созвонился с Константином Мышкиным. Тогда я ещё не понимал, что этим фактом уже всё было решено и предопределено. Надо сказать, я достаточно много путешествовал и ездил по миру, как с разными туроператорами, так и самостоятельно и достаточно хорошо знаком с туристической сферой. Но Константин это что-то другое, это именно индивидуальный, я бы даже сказал «личностный» подход к поездке. Дальше я уже ничем не занимался, а только согласовывал с товарищами по поездке наши желания и предпочтения. В результате выработался примерно следующий маршрут. Как обычно, получаем диамонитрионы в Уранополисе и отплываем в м. Дохиар и оттуда пешком через м. Ксенофонт в Свято- Пантелеймонов монастырь, где и ночуем. Затем через ск. Старый Русик и Карею переходим в м. Кутлумуш, где была предусмотрена вторая ночёвка. В третий день – посещение Панагуды в окрестностях м. Кутлумуша, возвращение в Карею и отправление на маршрутке в м. Великая Лавра, где и ночуем. Из м. Великая лавра, через ск. Продрому, переходим ск. Кавсоколивия на четвёртую ночёвку. Из ск. Кавсоколивия начинаем подъём на Вершину до храма Панагия, где ночуем перед последним рывком к Вершине. На следующий день восхождение на Вершину к Русскому Кресту и храму Преображения, молебен и спуск обратно до Ипатьевской кельи и ночёвка у отца Памво. На следующий день – в келью Данилеев, посещение иконописной мастерской, переход в ск. Малая Св. Анна, переход в келью Иосифа Исихаста, затем в ск. Св. Анна и оттуда до м. Св. Павла. На следующий день — на паром и возвращение в Уранополис. Вот такой вкратце был наш «наполеоновский» план, который, мягко говоря, «не достаточно полно учитывал физические возможности членов коллектива», о которых я написал выше. При разработке данного плана Константин естественно опирался на наши «хотелки», но и на свой предыдущий опыт сопровождения группы «железных Челябинцев» с которыми он в апреле в течение месяца прошёл пешком весь Афон в буквальном смысле этого слова. Но, как известно, «человек – предполагает, а Господь – располагает», а «если хочешь рассмешить Бога – расскажи о своих планах». Тем более, как хорошо известно тем, кто бывал на Афоне, планировать что-то в уделе Пресвятой Богородицы – это, мягко говоря, дело бесперспективное. И произойдёт всё в конечном итоге так, как максимально лучше для паломника. Это постоянно на подготовительном этапе нам и пытался ненавязчиво внушить Константин. Его старания, надо сказать, упали на подготовленную почву, т.к. по опыту первой поездки мы все это уже понимали. Кроме того Константин явно что-то чувствовал перед поездкой, т.к. в последний месяц перед выездом, регулярно в электронных письмах и звонках просил всех нас делать зарядку с максимально возможно большим количеством приседаний и как можно больше ходить пешком с нагрузкой. Выполнить его рекомендации, мягко скажем, получилось не у всех.
В результате, как вы уже понимаете, ввиду реальных физических возможностей коллектива, маршрут несколько «отредактировался» в процессе передвижения по Афону, но не радикально, и главная заслуга в этом – Константина. Он по ходу нашего путешествия проявил чудеса интуиции и анализа в максимально гибкой и комфортной корректировке маршрута, учитывая в буквальном смысле пожелания каждого из членов группы.
Кстати, его работа на маршруте иногда мне напоминала главного героя из фильма «Сталкер» А. Тарковского. А именно, часто у меня не было рациональных объяснений его решений и поступков – это была именно чистая интуиция (а лучше, наверное, сказать – Божий Дар, Божий Промысел), иногда, казалось – вот сейчас он привяжет белые тряпочки к гайкам и начнёт бросать их по ходу нашего передвижения, как делал, в упомянутом выше фильме, главный герой. В результате получилось примерно следующее.
За несколько недель до поездки у отца Георгия обострился артрит сустава ступни, сказывались его неумеренные занятия тяжёлой атлетикой в молодости. Приступил к интенсивной терапии, но по приезду в Уранополис стало ясно, что для него пешие переходы надо минимизировать. Поэтому после получения диамонитрионов в отделе полиции, сели на паром и отправились прямиком в Свято Пантелеймонов монастырь. После размещения в архандарике Константин вдруг сообщил, что он получил благословение от настоятеля на проведения для нас экскурсии по только что открытым музеям монастыря, посвящённым различным видам послушаний монахов в дореволюционное время. Через некоторое время нас уже ожидал отец Досифей, который и провёл с нами обещанную экскурсию. Если говорить без пафоса, то было очень-очень интересно, я такого не ожидал никак, и для меня, как технаря по профессии, всё было чрезвычайно интересно. Оказывается, до революции в Пантелеймоновом монастыре было 6000 монахов (для справки – сейчас столько едва набирается на всём Афоне). Они несли послушания различного характера, как традиционных для монастырской жизни, таких как иконопись, издание духовной литературы, садоводство, земледелие, виноградарство, пчеловодство, так и не совсем. В монастыре были литейные мастерские, слесарные, механообрабатывающие, деревообрабатывающие. Монастырь производил зубчатые колёса для станков и выпускал ряд типоразмеров станков различного назначения, снабжал мукой и хлебом весь Афон, торговал всеми выпускавшимися изделиями машиностроения и деревообработки, имел узкоколейную ж\д дорогу на своей территории, а перед революцией начал стоить и по Афону. Всё это представлено в экспозиции залов монастырского музея, а в завершении отец Досифей окончательно сразил нас наповал, представив полностью действующий, в натуральную величину макет механического цеха с локомобилем, в качестве энергетической установки, трансмиссионными потолочными и подпольными валами и ремёнными приводами к реальным станкам. Я такого не видел и в «больших» музеях на материке и уж никак не ожидал увидеть в Афонском монастыре.
По залам монастырского музея
Под занавес экскурсии о. Досифей показал нам оборудование для виноделия и поделился секретом изготовления сладкого вина для причастия по древнему греческому рецепту.
После экскурсии, до начала Вечерни, мы решили налегке, без рюкзаков, оставив о. Георгия отдыхать в монастыре, сходить на мельницу и в скит Старый Русик.
Надо сказать, что до скита мы так и не дошли, т.к. с нашими темпами передвижения не успевали возвратиться на вечернюю службу. Вернулись в кузове попутного грузовичка.
На следующий день, после литургии, причастия и трапезы, Константин, оценив наши вчерашние «подвиги» с походом в Старый Русик и состояние отца Георгия (которому ночью плохо стало с сердцем и сейчас утром на нём, как говорится «лица не было») предложил нам всем вместе, на пароме, добраться до Дафни. Там отца Георгия пересадить на паром Святая Анна до м. Св. Павла, где он останется на 2 дня приходить в себя и ожидать подхода основной группы, которая отправляется на Вершину. В монастыре
Св. Павла отца Георгия будет поддерживать отец Савватий, с которым Константин знаком и о замечательной фигуре которого речь впереди. Основная «ударная альпийская» группа также в Дафни садится на автобус до Карии, где пересаживается на маршрутку до Великой Лавры, а оттуда начинает восхождение.
Действуя согласно намеченному плану, мы прибыли в Дафни, передали отца Георгия с рук на руки группе паломников, едущих на Св. Анне до м. Св. Павла, сами бегом успели добежать до автобуса на Карею, при этом водитель почему-то персонально нас подгонял знаками и требовал, чтобы мы сели в автобус. Места все уже были заняты и мы, стоя (благо ехать не далеко), с кондиционером, доехали по крутым афонским серпантинам до Карии. Здесь нас ждал ещё один приятный сюрприз (по нашей немощи): в маршрутке до Великой Лавры кроме нас была только группа паломников из Румынии, которые ехали в свой скит Продрому, который находится дальше по дороге к Вершине от Великой Лавры. И водитель-монах с радостью согласился нас всех «оптом» довезти до ск. Продрому, что ещё нам сократило дорогу до начала восхождения.
Прибыв в ск. Продрому, приложились к самописанной иконе Богородицы, в архандарике, по монастырской Афонской традиции, попили ледяной водички, отведали греческого кофе с рахат-лукумом собственного производства (а везде на Афоне в монастырях его готовят в ручную и потому он везде разный) и подкрепились стопочкой узу. После этого в тенёчке проверили и подогнали рюкзаки, отрегулировали трекинговые палки и, помолившись, с Божьей помощью, приступили к восхождению. В этот день мы по живописнейшей лесной каменистой тропе (вот где пригодились трекинговые ботинки, купленные по настоянию Константина) с остановкой возле источника с самой вкусной (после источника св. Афанасия Афонского по опыту моей первой поездки) на Афоне водой, добрались до ск. Св. Георгия, где остановились на ночлег.
В скиту Святого Георгия
Скит до революции был русским, а сейчас греческий. Живут там 4 – 5 человек монахов, один из которых весьма и весьма преклонных лет, поил нас на старинной каменной кухне холодной родниковой водой текущей прямо из стены. Встретили нас, как и везде весьма радушно, с обязательным рахат- лукумом и, не смотря на то, что мы опоздали к вечерней службе и трапезе, накормили вкуснейшим греческим салатом со своего огорода. Спали в двух маленьких кельях практически на досках (вот что такое далёкий скит), но после такого перехода прекрасно выспались. Уром отслужили с тремя монахами Литургию в их храме и отправились уже на основной участок нашего восхождения до Панагии.
Горная тропа до Панагии идет по восхитительным и живописнейшим местам
Тропа на восхождении до Панагии
Но если сказать, что нам было трудно – это ничего не сказать. Несмотря на то, что Константин нас научил «семенящей» горной походке для облегчения наших «страданий», местами, честно признаюсь, мне, физически не очень подготовленному человеку, идти с рюкзаком в июльскую жару (хоть и в лесной тени) в гору (объективно уклон весьма щадящий) было очень трудно (местами только на «Господи помилуй»). При этом надо сразу отметить, что как-то так получалось, что, когда идём лесными участками, светит солнышко, а выходим на открытое пространство — или появляются облачка, если нет красивых видов, или тянет лёгкий морской бриз, если есть куда посмотреть и что сфотографировать.
И вот наконец-то Панагия. Она появляется как-то сразу, без предупреждения.
Панагия появляется неожиданно
Здесь естественно можно помолиться, а также отдохнуть на двухъярусных комфортных кроватях в специальной спальне или расставленных вокруг храма. Также есть колодец с дождевой водой, камин и всяческая посуда для приготовления какого-нибудь перекуса, чая или кофе. Есть много туристических ковриков, спальников и различных съестных припасов от предыдущих паломников.
Перекусываем своими припасами, пьем «местный» кофе и отдыхаем в полнейшем блаженстве 2 часа.
И вот последний подъём до самой Вершины. Панагия расположена на высоте 1500 метров, а Вершина – 2033 метра. Эти последние 533 метра по вертикали, тропа петляет по абсолютно каменистому склону без растительности. Но особо опасных участков с какими-то крутыми обрывами
в пропасть нет (это будет потом в Карулях и на пути к келье Иосифа Исихаста). Говорят, что на тропе до Панагии и до Вершины встречаются змеи «трёхшаговки». В том смысле, что после укуса делаешь только три шага. Но мы их не встречали, а то медно-красное существо, что пряталось в камнях на последнем участке от Панагии до Вершины, скорее всего, была безногая ящерица медянка (но точно ручаться не могу – т.к. хвоста не видел).
На последнем подъёме
Надо ли говорить, что когда мы отдыхали на Панагии светило солнышко и Константин безмятежно спал на уличной кровати, возле храма оглашая окрестности своим богатырским храпом. Надо сказать, что у нашего
«сталкера» есть одна неприятная особенность – он храпит. И это не просто храп это такая какофония звуков, что без берушей вы рискуете бодрствовать и молиться всю ночь. Но справедливости ради надо сказать, что беруши — эти маленькие изобретения человечества, полностью решают данную проблему (Константин о ней честно предупреждает перед началом путешествия). Затем, когда мы стали подниматься по последнему открытому участку – набежали облачка, так, что даже закрыли саму Вершину и у нас появились опасения, что оттуда ничего не будет видно. Но при последней сотне метров до Русского Креста облачка куда-то улетучились, и мы вступили на Вершину, озарённую закатным солнцем при практически полном безветрии и прохладе.
Наверное, при подъёме до Панагии прошла какая-то адаптация организма, но последний бросок от Панагии до Вершины не показался уже таким уж сложным.
На самой Вершине мы встретили трёх строителей-албанцев и руководящего ими греческого монаха в рясе с полами, заправленными за толстый кожаный Афонский монашеский ремень, и обсыпанной строительной пылью. Храм возле Креста практически уже закончен. Есть и внутренняя отделка, и алтарь и там уже при наличии батюшки с разрешением на службу и соответствующих принадлежностей проводятся службы.
Через некоторое время строители-албанцы и их руководитель-монах исчезли в расположенном несколько ниже по обратному склону горы бетонном бункере, который очевидно является их бытовкой и складом стройматериалов. Мы остались предоставленными сами себе и встретили незабываемый закат на Афоне (но, как выяснилось впоследствии, впереди была ещё более потрясающая ночь). Перед уходом монах закрыл храм на ключ, и мы решили переночевать на паперти, благо она имеет навес в виде продолжения крыши храма и вымощена плиткой, так что «кровать» получилась идеально ровной, хотя и немного жестковатой.
Расстелив туристические коврики, надев на себя все захваченные с собой тёплые вещи (т.к. к вечеру, несмотря на отсутствие ветра и яркое солнце, начало холодать) и забравшись в спальные мешки, мы как говориться
«отошли ко сну». Но через пару часов я проснулся и выглянул из спальника. Перефразируя классика можно описать то, что я увидел, следующими словами: «стояла тихая Афонская ночь». На небе не было ни облачка, и сияла полная луна, освещая весь полуостров и море вокруг до горизонта своим серебристым светом. Был виден весь Афон до Уранополиса. Горы были тёмно-зелёного, почти чёрного цвета, в долинах между ними стоял лёгкий туман, кое-где виднелись тёмные скалы монастырских строений, над которыми местами поблёскивали звёздочки не то одиночных огней, не то отблески крестов на куполах. По красоте пейзажа – Куинджи, со своей
«Ночью над Днепром», нервно курит в сторонке. Спать как-то сразу расхотелось, но побродив по вершине часик, пришлось всё-таки забираться обратно в спальник, т.к. несмотря на июль месяц, на высоте 2033 метра над уровнем видневшегося внизу моря расплавленного серебра, стало как-то зябковато.
Утром встали рано, перед самым восходом солнца, когда на востоке начало светлеть небо. Но рассвет встретить на Афоне нам не удалось, т.к. сказочная безмятежность ночной картины сменилась радикально. Над морем высились черные громады отдельных кучевых облаков, а со стороны
полуострова всё было затянуто сплошной чёрной тучей, внутри которой постоянно полыхали зарницы молний (но громовых раскатов не было слышно, видимо вследствие достаточной удалённости от нас этого процесса). Не требовалось большого ума, чтобы понять, что нам деликатно намекают, что гостям пора бы и честь знать и собираться восвояси домой.
Хмурое утро
Мы люди достаточно воспитанные и просить себя дважды не заставляем, а потому быстренько собрали свои нехитрые пожитки и направились в обратную дорогу на спуск. Наша понятливость была оценена по достоинству, и на протяжении всего спуска до Ипатьевской кельи отца Памво дождя не было, а небо было затянуто облачками, защищая нас
«горемычных» от палящего июльского греческого солнышка (насчет палящего солнышка – тут мною несколько преувеличено, т.к. для нас, жителей Ростовской области, к такому солнышку не привыкать, но тем не менее…). На спуске наша группа разделилась: Александру надо было обязательно посетить м. Св. Анны и он направился прямиком туда, а оттуда в м. Св. Павла на встречу с отцом Георгием. Мы же втроём продолжили путь до Ипатьевской кельи.
Начало спуска
По дороге встретили русскоязычную группу, которая совершала восхождение на мулах. По этому поводу Константин рассказал нам, что как- то сопровождал на восхождении батюшку весьма преклонных лет, которому в силу его возраста предложили поехать на муле. На что тот ответил: «Но ведь тогда мул спасётся, а как же я?».
Надо сказать, что спуск, несомненно, более лёгок, чем подъём. Но работают на спуске другие группы мышц, и всё равно опять пришлось приспосабливаться. Местами, где были согласно рельефу горы, небольшие подъёмчики, казалось, что в гору идти легче, чем с горы. К середине дня добрались до кельи отца Памво, где застали его за окончанием складирования мешков с цементно-песчаной смесью для строительства водяной цистерны.
С отцом Памво в келье подвизаются ещё два монаха – отец Амвросий и отец Илларион. При нашем приходе отец Амвросий занимался починкой солнечной системы подогрева воды, а отец Илларион, в силу своей немощи, нёс послушание на кухне и в архандарике (у них замечательный небольшой архандарик на сваях на склоне горы с великолепным видом на море, отделанный гораздо лучше, чем кельи самих монахов).
По плану мы должны были оставить здесь рюкзаки и налегке продолжить изучение окрестных скитов ниже по склону от Ипатьевской кельи. Но отец Памво как-то так сразу, не приказывая, а абсолютно доброжелательным тоном, которому почему-то совсем не возникает даже мысли возражать, сказал, что нам лучше сегодня никуда не ходить, а отдохнуть и посетить только совсем близко расположенные пещерку, с которой начинал свое пребывание на Афоне Паисий Святогорец, а затем и сам о. Памво, и ещё одну пещеру, в которой подвязался в своё время Георгий Иверский. Мы так и сделали (попутно приняли посильное участие в монтаже-демонтаже теплообменника на солнечной водонагревательной установке, которую ремонтировал отец Амвросий), и только на следующий день оценили всю мудрость данного решения отца Памво.
Утром, попрощавшись с гостеприимным отцом Памво, мы отправились в дальнейший путь. Этот день по физической сложности соперничает для меня с днём восхождения на Вершину.
Сначала от кельи о. Памво мы спустились в келью Данилеев с великолепной террасой над морем и обширной виноградной беседкой (естественно холодная вода, рахат-лукум, узу) и посетили её знаменитую иконописную мастерскую.
На пути в келью Данилеев
Затем оставив рюкзаки на террасе, налегке отправились по Карулям. Надо сказать, что первоначально спуск весьма благоустроен и оснащён бетонными лестницами с великолепными морскими видами.
В Карули
Затем попадаем уже на горную тропу с цепью
А уже дальше подходим к вертикальным, висящим лестницам, от которых начинается непосредственно тропа по отвесной скале со страховочной якорной цепью, идущая вдоль отдельных карулей до Игольного Ушка – большого отверстия в скале в форме самого настоящего игольного ушка (видно на предыдущих фото). Оттуда можно вернуться в келью Данилеев, но сюда уже пойти у нас не хватило духа, и мы вернулись по тем же лестницам, по которым и спустились
На обратном пути Господь сподобил нас встретиться с отцом Харитоном
Оказалось, что он воспитанник о. Никона, который был, как выразился о. Харитон другом Лавра Григорьевича (Корнилова) и барона Врангеля.
Вернувшись в келью Данилеев, и забрав свою рюкзаки, мы отправились далее по живописнейшей тропе через ск. Малая Св. Анна и м. Св. Анна до м. Св. Павла.
На тропе к Святой Анне
На переходе от Малой до Большой Св. Анны, оставив рюкзаки в лесу, посетили келью Иосифа Исихаста. На пути к келье местами тропа действительно идёт над обрывом и снабжена, так же как и в Карулях, страховочной цепью.
На тропе к келье Иосифа Исихаста
Пройдя по тропе, мы неожиданно оказались перед дверью, вмонтированной прямо в скалу.
За дверью находится небольшая площадка с кельей самого Иосифа, в которой сейчас размещён маленький храм на две стасидии, бетонная цистерна для сбора дождевой воды, остатки небольшого террасового огорода или садика и далее, к нашему изумлению, в нише скалы обнаружилась жилая келья. В ней никого не было. На окне кельи стояла пачка пакетиков с чаем
«Липтон», что говорит, по-нашему мнению, о том, что обитатель, скорее всего русский, т.к. монахи остальных национальностей на Афоне предпочитают кофе.
Затем мы продолжили свой путь до м. Св. Анна, где нас традиционно встретили холодной водой, рахат-лукумом и узу, а потом неожиданно накормили вкуснейшей чечевичной кашей-похлёбкой и оливками с хлебом, после чего открыли храм и позволили приложиться к Святыням.
От м. Св. Анна до м. Св. Павла тропа весьма живописна, но длительно идёт с небольшим подъёмом в гору. Здесь, как и в своё время на восхождении, местами я передвигался только с помощью «Господи помилуй» (наверное, сказывалась первая напряжённая половина дня). На полпути от Св. Анна до Св. Павла должен был быть источник с родниковой водой. Но дойдя до места, мы обнаружили, что он переоборудован в станцию водоснабжения и из закрытого бункера идёт куда-то водопровод (цивилизация вездесуща).
И вот, наконец виден монастырь Св. Павла.
На последнем участке дороги к монастырю задерживаемся – по пути попадаются деревья дикого инжира и заросли крупной ежевики – пройти мимо без остановки не возможно.
В монастырь приходим уже после вечерней службы и трапезы. Здесь нас встречает пришедший в себя, радостный и отдохнувший отец Георгий, и Александр. Размещаемся в келье с Александром, принимаем душ и готовимся ко сну, как вдруг Константин сообщает, что нас зовёт к себе отец Савватий. Отец Савватий оказывается жизнерадостным, полным какой-то оптимистичной энергии средних лет мужчиной, который ко всем обращается не иначе как «ой родненькие мои», кроме того он заведует кухней монастыря и постоянно пытается всех накормить. Мы оказываемся немедленно в поле его неуёмного обаяния и накормленными «от пуза» великолепным постным свекольным борщом и ароматным арбузом.
Утром Константин справедливо решает, что дальнейший пеший переход нам не по зубам, и мы отправляемся на пристань монастыря для переезда в Дафни. И вот после утренней Литургии и трапезы, к нам в келью врывается отец Савватий со своим традиционным «ой родненькие мои» и чёрными целлофановыми пакетами, в которых различная снедь: жареная афонская ставрида, каждая по килограмму, оливки, помидоры, огурцы, арбуз для непосредственного употребления, тут же и веточки лавра и розмарина для отправки в Россию. На мой возглас: «куда же столько?» отец Савватий строго и не терпящим возражений голосом посоветовал не скромничать. Надо сказать, что на пристани в ожидании парома мы практически всё это и употребили нашим дружным коллективом. За исключением одной ставриды, которую стащили монастырские коты.
Прибыв в Дафни, мы стали искать попутный транспорт до кельи Модеста, т.к. накануне Константин сообщил нам, что нас ждёт приятный сюрприз, а затем, — что последнюю ночь мы ночуем в келье Модеста. Тогда мы ещё не представляли, каким мощным завершающим аккордом нашего путешествия будет эта ночёвка.
Келья Модеста — русская, но относится к греческому м. Симонопетра. Попутка нужна была, чтобы отправить отца Георгия с его больной ногой, остальные дошли бы и пешком – путь не далёкий не сложный. На поиски ушёл Константин и быстро вернулся, сообщив, что есть маршрутка до м. Симонопетра. Пошли её искать и договариваться с водителем. Грек монах- водитель из монастыря Симонопетра поначалу наотрез отказался нас подвезти и начал говорить о возрастании дипломатической напряжённости между Грецией и Россией в последнее время и т.д. и т.п. Но услышав, что надо подвезти хотя бы только батюшку тут же сменил гнев на милость. При этом чтобы хоть как то сохранить свое строгое отношение к дерзким русским, он потребовал, чтобы мы ему помогли с погрузкой каких-то коробок в машину на причале. Это было требование только для проформы, т.к. на пристани оказалось, что коробки не тяжелее пуха, а кроме нас было ещё три портовых грузчика, которые закидали эти пушинки в несколько секунд, так что нам удалось подержать в руках только две из них.
Захватив на пристани двух греческих монахов преклонных лет, мы отправились в путь. Громко сказано, т.к. ехать всего 10 минут. У дороги на келью Модеста с греками мы уже распрощались как лучшие друзья. До кельи от основной дороги идти пешком минут пять по новёхонькой, я бы сказал, магистрали. По пути развешаны предупреждения о возможной встрече со злыми собаками на территории. Кошки в монастырях на Афоне – обычное дело, а вот собаки встречаются нам впервые. Позже мы действительно встретились с этими «опасными» животными. Это крупная восточно-европейская овчарка и помесь бультерьера с кем-то волосатым. Обе очень «опасны», т.к. могут зализать человека до смерти. В общем, очень дружелюбные, уравновешенные собачки, обожающие, чтобы их почесали и поиграли с ними в «принеси камешек».
Настоятель кельи отец Авраамий – видный, основательный с поставленным голосом, как видно любит всё надёжное прочное, добротное, долговечное, как говорится, «чтоб на века». Это чувствуется буквально во всём: от архандарика и трапезы до Храма, Исповеди и Причастия. Пища на трапезе — проста, вкусна и обильна. Постный свекольный борщ — кастрюля, гречневая каша с жареным луком и грибами — кастрюля, оливки – горкой, огурцы целиком — горкой, помидоры целиком — горкой, вареные вкрутую куриные яйца, для непричащающихся, — горкой, хлеб, собственной выпечки — горкой, инжирные персики – горкой, и как обычно в монастырях лук и чеснок – цельными головками. Но это всё, как я понял по немощи паломников, т.к. братия ест весьма и весьма умеренно, некоторые просто сидят, а некоторые только хлеб и воду.
По окончании трапезы о. Авраамий предупредил, что служба начнётся в 9 часов вечера, не опаздывать, Исповедь будет проходить во время вечерней в правом пределе алтарной части, а Литургии будет две – ночная и утренняя в 7 утра, можно приходить по выбору на любую. Нам надо было выезжать рано утром, поэтому мы с Игорем решили идти и причащаться на ночной Литургии.
Такой Исповеди и Причастия у меня не было никогда в жизни. Исповедь мне описать трудно. Скажу лишь только, что на коленях стоял и я и батюшка, слова произносились шепотом через епитрахиль прямо в ухо, полутьма ночной службы и такое ощущение, что исповедник переживает с тобой все произносимое до глубины души. Становится даже страшно за него – ведь он исповедует так всех и надолго ли его хватит, надежда только на промысел Божий.
На ночной Литургии мы были только вдвоём. Служил отец Авраамий. Храм наполнен мощами святых. Служба была в полном объёме, без малейших сокращений, отец Авраамий читал в свой полный зычный голос – как говориться «пробирало до пяток», при этом надо учесть, что Литургия происходила в левом пределе храма, который невелик по размерам, и мы стояли практически вплотную к алтарю. Во время причастия для нас была ещё одна неожиданность — в чаше кусочки были размером со спичечный коробок. Так что отцу Авраамию пришлось даже скомандовать: «Рот шире открывай».
Описать эту службу в храме кельи Модеста у меня всё равно не получается, но при воспоминаниях и сейчас «бегут мурашки по коже». Прикорнув в келье после ночной службы, утром мы пешком отправились на пристань Дафни, откуда 10-часовым катером отплыли в Уранополис. Отец Георгий с Александром задержались на Афоне ещё на 2 дня. Так закончилось моё второе посещение Святой Горы.
Сергей